Она всё ещё лежала около своего нового знакомого, но он не отреагировал на её любопытство. А может просто не успел, ведь как только она отползла от матери, та сразу снова подтащила её обратно, к себе. Она возмущенно запищала, но та казалось, не обращала на это никакого внимания. Серебристая уже об этом забыла, урчание, которая издавала мать, очень успокаивало маленькую Рассветик. Она прижалась к ней сильнее и начала «пинать» лапками, как бы играя с ней. Но она быстро прекратила, потому что её в бок кто-то пихнул такой же маленькой лапкой. Она снова возмущенно запищала. Но тот, кто её пихал, не причинял её вреда, поэтому она успокоилась. А она ведь, даже не подозревала о том, что это её брат, Пепелок. Она подумала, что это такая игра, поэтому тоже пихнула его лапкой. Но, когда она хотела сделать это ещё раз, то он будто испарился. Она обиженно пискнула. Да, что-то, а пищала она много. Разочарование. Но не успела она снова зарыться в теплый и мягкий мех, как-то её поднял. Она снова запищала, но на этот раз громче и возмущенней, хотя в нем четко слышались нотки страха. Она замахала своими маленькими лапками пытаясь освободится. Но схватили её сильно, так что, с её силами, эти попытки были бесполезными. Она быстро это поняла, поэтому перестала сопротивляться. Лишь нотки страха вырывались из пасти.
Сильный, очень сильный холод сковал малышку. Она попыталась запищать, но рот, словно окаменел. Её тело пронзило леденящим холодом. До этого времени она не знала, что такое холод. Это явление ей не понравилось, казалось, её парализовало. Но это, скорее всего, не только от холода, а ещё от страха…
--->детская--->

------------------Река
Синеглазая вошла в палатку целительницы и осмотрелась вокруг.
-Привет Смола, я тут немного поохотилась не хочешь перекусить? Здравствуй Эхо, я думаю ты тоже проголодалась. Вот держите.-обратилась Синяя к Смоле и Эхо.
-Почему это Эхо так много времени проводит в палатке целительницы? Возможно из неё получиться отличная ученица целительницы. Она ведь такая послушная, внимательная и окуратная...-подумала речная воительница и улыбнулась.
Она положила две среднего размера рыбки рядом со Смолой и котёнкой и подвинула к ним. Затем она присела на и решила вылизать свои лапки, но они все стёрлись из за быстрого бега.
-Вот чёрт! Подушечки на лапах совсем стёрлись!-проговорила она.

Отредактировано Синеглазая (03-03-2011 15:19:48)

Войдя в палатку, черная кошка чуть не свалилась с лап. Устала? Вряд ли. По крайней-мере, Эхо так не казалось.
Теперь они в палатке не одни. Это плохо. Не хочется, что бы кто-нибудь слышал то, что она будет говорить целительнице.
Последний раз проворачивая в голове всё, что она собиралась сказать, Хо не замечала происходящего вокруг. Вдруг Смола что-то зашептала ей на ухо.
-Правда, здорово быть воительницей? - начала она.
Эх старалась не вслушиваться, хотя отдельные слова всё-же достигали цели... Она закончила свою речь какими-то словами о том, что стремишься стать предводителем...
Нет. Все эти слова, которые так долго придумывала кошечка никуда не годятся. Здесь достаточно лишь пары слов...
Все это время она не поднимала глаза, уставившись в песчаный пол, усыпанной крошкой засохших трав.
Милые травы, странные травы, манящие травы...
Хочется снова начать в них копаться, словно сумасшедший пёс, в поисках зарытой кости...
С трудом, она оторвала взгляд и мысли от трав, уставившись прямо в изумрудно-зелёные глаза. Зрачки разбегались в разные стороны, губы продолжали загадочно двигаться, безмолвно твердя о чём-то.. О чём?..
Странно. Она столько готовилась к этому разговору, а теперь никак не может его начать - мысли цепляются за всё. что не относиться к разговору. Но пора с этим кончать... Надо начать говорить.
- Смола... - начала она, стараясь не смущаться, стараясь скрыть свою неуверенность и страх. Страх отказа... - Скажи, почему ты не хочешь, что бы я была твоей ученицей? почему ты меня отговариваешь? - медленно. очень медленно, говоря каждое последующее слово с ещё большим интервалом и усилием. Казалось, она уже овладела своим непослушным языком, но теперь он снова отказывался служить, - Чем я хуже других? Кого-нибудь другого ты, наверное, взяла бы...
Маленькая полосатая лапка легла прямо на большую, чёрную лапу целительницы. Эхо не сводила вопрошающий взгляд с зелёных глаз...

И всё-таки это... неправильно.
Почему никому другому не достаётся столько бед, сколько досталось ей? Пора бы отдохнуть, Смола.
Эхо... Она беззвучно шептала свою длинную речь, словно чётко решив что-то для себя. Эту привычку Смола заметила давно. Наблюдала, но так и не поняла, что дочь шепчет себе под нос, к кому обращается и зачем это делает. В ней всегда было что-то такое странное. В такие моменты Смола обычно заглядывала в её бледные глаза, так сильно напоминавшие её отца, Непокорного.. Настолько сильно напоминавшие, что чёрная кошка и сама замирала, поддаваясь таинственному, но неслышному шёпоту.
И сейчас. Сердце замерло, а потом и вовсе остановилось. Или ещё бьётся? Всё равно. Предчувствие беды. Эхо можно отговорить, найдя нужные слова. Но теперь она вряд ли их найдёт.
О, Звёзды, что же вы делаете...
- Смола... Скажи, почему ты не хочешь, что бы я была твоей ученицей? почему ты меня отговариваешь?
Смола так и смотрела в глаза дочери. Открыла рот, но не сказала ни слова: язык уже заплетался. Она привыкла врать. Она привыкла смотреть в самые строгие, самоуверенные, злые или бесконечно доверчивые глаза, но сейчас растерялась, словно... словно котёнок, которого привели в лагерь после побега и сказали: "От твоих действий погибла твоя сестра".
- Чем я хуже других? Кого-нибудь другого ты, наверное, взяла бы...
Прикосновение маленькой котёночьей лапы. И если тогда Смола могла ещё ответить - то теперь была убита полностью.
Инициативу перехватила Синегривка, заполнив своим уверенным голосом тишину, повисшую в палатке.
Она говорила долго, и даже сама Смола слышала далеко не всё, что было сказано. В любой другой момент она была бы благодарна подруге за помощь - но тут что-то подсказывало, что это бесполезно, что зря сказана вся эта длинная речь. Что за странное чувство? Ведь Смоле так хотелось бы, чтобы Эхо передумала! Хотелось бы. Но вероятности нет.
-Не надо, Синеглазая...- глухо пробормотала чёрная кошка, закрыв глаза и как-то низко опустив голову. С каким-то пустым обречением. Затем обратилась к дочери: -Ты не понимаешь, Эхо. Ты не понимаешь ничего и никогда не поймёшь.
"Я надеюсь, что никогда."
От этой мысли стало немного тоскливо, но потом усталость вернула всё на эту дурацкую тропу равнодушия. Будь что будет.
-Я говорила это всё потому, что у целителей нет семьи.
Она распахнула зелёные глаза, как-то очень серьёзно, и в то же время со странным, непонятным чувством, в котором издали угадывалось сожаление, смешанное с какой-то странной поучительностью. Странный взгляд, тяжёлый.
-Я иду к Лунному Камню.
Чёрная кошка развернулась, плавно скользнув к выходу. Ватные лапы не хотели слушаться, но шли сами - легко, непринуждённо, словно кошка хотела идти. А она не хотела. И осталась бы дома - но теперь вынуждена идти.
Она замерла на выходе лишь на секунду. Чёрные уши вздрогнули, когда она хотела повернуть голову, но Смола всё же не смогла и осталась смотреть куда-то вдаль. Пушистый хвост качнулся, а взгляд уперся в тёмное небо за палаткой.
Она совершает что-то ужасное. Всего одно слово - "нет". Она вправе избежать котёночьих вопросов и взглядов и ничего не объяснять. Она должна это сделать - защитить счастье дочери.
Но она не может.
-...идёшь?
Сдалась. Вздохнула в последний раз. Коротко, тихо, обречённо. После чего скрылась, незаметно выскользнув из палатки.
Эх, Смола, Смола... дело совсем не в Звёздах.

>>>>>туда. Лунный камень.

Ну зачем, зачем? Неужели они не понимают, что это всё - пустая затея, пустые сотрясения воздуха, напрасные красноречивые речи.
-Эхо. Что ты такое говоришь? Ты ни чем не хуже других, а может даже лучше...
- Конечно, в лицо ты другого не скажешь.. - пробормотала она так тихо, что вряд ли кто услышал.
С первых слов уже понятен смысл. Можно не слушать. Зачем?
-Не надо, Синеглазая...- глухо пробормотала целительница.
Но напрасно. Речь лилась и лилась, словно нескончаемая река.
Подумай о том какие последствия будут после этого и если ты уже точно решишь о том, что не сможешь быть никем кроме целительницы, тогда расскажи Смоле об этом.
- Я и пытаюсь вам это сказать. Но разве вы меня слушаете? - тихо, без всякого раздражения или претензии, проговорила она. Говорить сложно... Ещё сложнее - скрывать, скольких усилий стоит каждое, сказанное упрямым, словно деревянным языком, слово.
Ты не понимаешь, Эхо. Ты не понимаешь ничего и никогда не поймёшь.
- И не надо мне ничего понимать.
-Я говорила это всё потому, что у целителей нет семьи.
Смола открыла открыла зелёные глаза. Тяжелый взгляд... лучше на неё не смотреть.
- У меня есть и всегда будет Огнецветик. Он - вся моя семья. Другой мне не надо. - уже без напрасного детского упрямства, каким-то усталыми голосом, прикрыв глаза и опустив голову. Странно. Язык оказался в этот момент необычайно лёгок...
"Ты не упомянула Серебрицу..." - сказала Эхо самой себе. У неё не поворачивался язык (хотя на что он вообще поворачивался?) причислить её к своей семье.  Не назвать ту, что вырастила и выкормила матерью... Вот такая её благодарность...
-Я иду к Лунному Камню.
Чёрная кошка вскочила и устремилась к выходу. Необыкновенная легкость, будто бы и не было этого мучительного для неё разговаривать. Странно.
-...идёшь?
Целительница сдалась.
Кажется, Хо должна сейчас радоваться, но никакой радости достижение цели не доставило...
Она сделала Смоле больно, заставила переступить через себя саму. Этому Эхо не может радоваться.
Впрочем, незачем это показывать.
Также легко и непринужденно, как и будущая наставница, она вскочила вслед и побежала во тьму вслед за кошкой...

>>>>>туда. Лунный камень.