Сонное оцепенение наваливалось на Каролину с еще большим напором. Оно было таким теплым и уютным, и девушке казалось, что уже запахло подушкой и одеялом, она сложила руки на барной стойке, аккуратно уложила на них свою огненную голову и прикрыла в глаза. Тут же появилось чувство, что она куда-то проваливается.
Редко выпадают такие дни, чтобы за весь день клиентов можно было посчитать по пальцам и вспомнить лицо каждого из них, отметив, кто что выпил и съел, и попытаться разгадать загадку – влияет ли выбор еды на характер человека? И сделать еще множество совершенно бесполезных в работе, но очень полезных для личности вещей. Почитать книжку, которая упрямо берется на работу уже второй месяц  и упорно не продвигается дальше 10 страницы. Обрыскать все карманы, сумки, потайные отсеки кошелька, рабочий шкафчик в поисках завалявшийся мелочи, так как весь кэш уже потрачен на кофе, а продолжить кофейничать и греть руки хочется. Она впервые попробовала все виды кофе, которые до сих пор не брала из-за привычки пить только капучино и венское. Еще впервые она смогла отдохнуть на работе и получить удовольствие от общения. Общаться всегда приятней, когда ни ноги, ни спина, ни голова не болят и не гудят. Разложить пасьянс на компьютере, украсть что-то вкусненькое на кухне. Заплести аккуратную косичку напарнице, с которой раньше общалась лишь в раздевалке, и то пару минут перед отправкой домой. Вымыть стойку, все столы, рассмотреть цветы на столиках, кофе в банках, разные пакетики сахара. Сегодня ей было как никогда уютно и по-домашнему. Когда на улице серо, зябко и холодно, возникает иллюзия, что в помещении на пару тройку градусов теплей, чем есть на самом деле. И это согревает мысли.
Она сонно зевнула, почти все отошли покурить или поговорить по телефону, ведь затишье может скоро кончиться, все-таки вечером в любую погоду кто-то да наведается, идя домой после работы, например, да и воркующих парочек дождь не остановит, поэтому сейчас она осталась за старшую, как и в прошлые два раза. Они просто знали, что она вряд ли откажет.  Потянула руки вперед, положив подбородок на абсолютно чистую и сверкающею стойку, и стала ждать хруста косточек, перебирая пальцами воздух. Дождавшись, Русалка села ровно и крутанулась на стуле, её волосы огненной волной следовали за ней, а потом тяжело стукнули её по спине и вновь замерли, притворяясь неживыми. Она улыбнулась стене, напротив которой остановилась, с неё ей улыбнулся мужчина средних лет, в ковбойской шляпе, морщинками у рта и глаз, и с большой, дымящейся кружкой кофе. Конечно же, чёрного и крепкого. За спиной у него, конечно, был Техас, во всей его живописной красе. Она глянула на часы, почти пять часов вечера, осталось еще около шести часов и тогда домой, дома она будет около двенадцати ночи, тогда её ждет душ, ноутбук и Тойк. Около половины второго она встретиться с подушкой и завернется в одеяло, чтоб проспать пять часов, еле разлепить глаза, не выпить кофе, потому что за год работы в кафейне она не смогла бы терпеть этот запах еще и дома, и бегом на работу, ведь путь не так близок. И так же во вторник, а в среду можно будет спать. Но уже в четверг вновь её смена, но она не жалуется, ни друзьям, ни сама себе. Если бы она могла, взяла бы еще больше дней, но не ей одной работа нужна, так что она рада и тому, что есть. Кара не оптимистка, она не пытается во всем видеть хорошее. У неё есть проблемы, и ничего хорошего она в них не видит, но старается делать вид, что это и не проблемы вовсе. И не страшно, что у неё вечно нет денег, что у неё нет своей квартиры, что у неё нет толковой семьи, что она сама всего лишь серая мышь, которая красит волосы в рыжий лишь бы выделиться, чтобы гореть факелом среди толпы людей, но и этого не может,  упрямо считая, что она не яркая личность и ничего тут уже не поможет, поэтому Рыжик сутулит плечи, идя по улице, и прячет себя в них. Если обо всем этом часто думать можно действительно стать несчастнейшим человеком и витать в тяжелых думах о том, что ты тратишь жизнь на непонятно что, а точней просто существуешь по меркам многих людей, а от таких мыслей недалеко до депрессии и еще чего похуже. А Каролина… она действительно хочет быть счастливой, поэтому воспринимает все легко и непринужденно. И по этому она тот человек, у которого всегда все х_о_р_о_ш_о.
Кара встрепенулась, услышав как опускается дверная ручка, тихий щелчок открывающейся двери, шаги, и то, как дверь захлопывается, впуская пахнущий дождем, холодный воздух, так и рвущийся внутрь без приглашения. Девушка повернула голову в сторону человека на пороге и широко улыбнулась, но он не увидел. Он был одет как многие и многие люди, лицо его было печальным как у многих и многих, сейчас этот мужчина принес в кофейню серую реальность и запах улицы. Он был погружен в мысли, сел к столику у окна, его взгляд бездумно блуждал по меню. Каролина знала, когда и к какому клиенту подойти, за год она смогла в это вникнуть. Например, парочкам в среднем надо дать семь минут, семьям с детьми около десяти и тогда подойти. Поговорить с ребенком и, в конце концов, самой выбрать ему ужин, посоветовать пирожку и предложить смешать коктейль из всех имеющихся соков, ребенок счастлив, родители довольны. Она сразу увидела, когда мужчина потерял интерес к меню, встала из-за стойки и направилась к гостю.
-Добрый вечер!
Добродушно начала Каролина, улыбаясь своими обведенными оранжевой помадой губами.
-Уже что-то выбрали? У нас лучший кофе в городе, не пожалеете, да и вам похоже сейчас самое то чтобы согреть руки и горло. А то я смотрю, Вы совсем вымокли. Погода сегодня – ужас какой-то!
Она обычно не заговаривала с клиентами так, она не особо стеснялась, хотя иногда и это присутствовало, просто обычно не было ни времени, ни сил. Но уж очень одиноким выглядел этот дождливый человек, что она просто не могла с ним не заговорить. Во всяком случае, попробовать заговорить, возможно, она сейчас его только раздражала, кто знает, но погода действительно была ужасна. Каролина любила только сильный дождь, грозовой, с большими, нежными каплями, что за несколько минут наполняли полные лужи и водостоки, били по стеклу так сильно, что оно трещало, и от этих капель не спасал зонтик. А кофе тут действительно был вкусным, а кружки большими, что можно было обогревать две руки одновременно. Ей её же голос показался каким-то чужеродным в этой обители тишины, а тон слишком жизнерадостным, чуть ли не наигранным, но так всего лишь получилось. И ей стало за себя стыдно, и она почти скривила гримасу отвращения, которую тут же заменила на улыбку, на самую искреннюю какую только могла дать ему, но опять ей показалось, что со стороны это могло выглядеть фальшиво.
Она крутила в руке ручку, хотя на самом деле она ей не была нужна. На секунду она засмотрелась в серое асфальтное небо, и ей подумалось, что сейчас оно похоже на огромного бегемота.